Кипр

Путеводитель по Кипру: достопримечательности, маршруты, путешествия, экскурсии, фотографии, карты

Кипр глазами русских. Ответный визит Печать
Хочу всё знать - С колокольни искусствоведа

Эпизод 3. Ответный визит

…Тамо едва не вси раждаются бистроумни же и лепогласни…
(Василий Барский о киприотах)

 

1

В этой части нашего рассказа мы поговорим о греках-киприотах, которых судьба заносила на российские просторы. Началось это, видимо, в конце XVI столетия. Большая часть известных случаев относится к XVII веку, раньше они, возможно, и не приезжали.

Семнадцатое столетие в России было феерическим временем. На престол после перипетий Смутного времени взошла новая династия Романовых, воцарившаяся на 300 лет и подарившая нам череду ярких монархов и монархинь. В XVII веке башни Кремля, достроенные Джоном Талером, приобрели свои узнаваемые шатровые завершения, в этом столетии патриарх Никон решил построить и построил Новый Иерусалим под Москвой, и он же принял решение исправлять богослужебные книги, ориентируясь на современные греческие. В XVII веке началась интеграция в европейскую культуру: брить бороды и носить польское платье стали при дворе первых Романовых. Царь Федор Алексеевич, старший брат Петра Великого, запечатлен на парсуне без бороды, так как брился, по польской моде. Я молчу о получивших европейское – немного польское, немного иезуитское образование придворных пиитах, прибывавших из Полоцка, Киева и Львова слагать вирши для конклюзий. Чтобы представить их себе, вспомните героев «Вия».

Особенное деятельное внимание уделялось тогда восточной политике (о выходе к Балтике тогда просто мечтали), в центре которой был вопрос, волновавший весь крещеный мир: что делать с Османской империей, которая продолжает расширяться? Второй вопрос, имевший принципиальную важность для России – судьба православных народов под мусульманским правлением и, наконец, спор: чье православие аутентичнее? Русское, потому что мы храним веру с древности со всеми мелочами и не пошли на компромиссы с папой римским, отвергнув флорентийскую унию, или все-таки греки, носители изначальной традиции, несмотря на ту самую унию, которая все равно не помогла спасти Константинополь? Вопрос решился в пользу греков, которых очень уважал патриарх Никон, безгранично им доверяя (вариант низкопоклонства перед Западом).

 

 

Греки на Руси и в Московии присутствовали всегда, в том или ином качестве, но в первую очередь, как священнослужители. До XV века митрополитов на Русь вообще назначали из Константинополя, и, за редкими исключениями, они были греками. Один из величайших художников Средневековья, работавших на Руси – Феофан Грек. В XV веке с принцессой Софией Палеолог приехали книжники, ремесленники и дипломаты, создавшие на Западе образ России по своим впечатлениям, тоже не инсайдерским, но очень ярким. Но вот киприотов среди них, кажется, до XVII века не было, по очень простой причине. С 1191 по 1751 годы Кипр в церковном отношении находился под сильным влиянием престола святого Петра, то есть католической церкви. Киприоты оставались православными, но за этот почти четырехсотлетний период, когда остров видел Ричарда Львиное Сердце, мальтийских рыцарей, тамплиеров, династию Лузиньянов, венецианцев и генуэзцев, православное духовенство испытывало притеснения. Число православных епископов на острове сократилось в пять раз: было около двадцати, осталось четверо, и те должны были признавать главенство римского папы, то есть фактически идти на унию. Судя по некоторым свидетельствам, Константинопольская патриархия не считала кипрских иерархов вполне православными. Естественно, в столь стесненных условиях не было речи о самостоятельной церковной политике и столь дальних визитах. Так продолжалось до 1570 года.

В 1570–1573 годах между венецианцами и турками разразилась война, уже в 1571 году остров взял Лала Мустафа паша, причем жителям его поначалу турки казались меньшим злом, чем венецианцы, хотя бы потому, что не вмешивались во внутренние религиозные дела. У нас с турками были свои захватывающие и разнообразные взаимоотношения, поэтому Московское царство обратило внимание на остров, о чем сохранился любопытный исторический источник – статейный список посла Новосильцева.

ДОКУМЕНТЫ О МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ: СОБЫТИЯ КИПРСКОЙ ВОЙНЫ В СТАТЕЙНЫХ СПИСКАХ НОВОСИЛЬЦЕВА

В статейном списке русского посла Новосильцева впервые демонстрируется интерес русского правительства к политическим событиям на Кипре, где начинается война турок с венецианцами. Поводом, согласно его информаторам, служит то, что венецианцы грабят турецкие корабли, направляющиеся из Царьграда в Египет и обратно, в том числе с казной. По этой причине султан Селим II, с которым русские в тот момент вели военные действия из-за Азова и Кафы (Феодосия), вынужден отвести большую часть войск к Кипру, поскольку ситуация была крайне серьезной. Существует и другая, легендарная версия: султан Селим II, сын Сулеймана Великолепного и той самой Роксоланы, известный также как Селим Пьяница, решил завоевать Кипр не по политическим соображениям, а потому что очень любил кипрское вино. Еще, говорят, он спьяну срубил саблей голову медной скульптуре в виде змеи на ипподроме в Константинополе, но это уже другая история.

Дерзость венецианцев объяснялась поддержкой императора Священной римской империи германской нации, обещанной на случай войны. Источник Новосильцева – переводной с турецкого, что отразилось на названии острова: Киборз. Наименования действующих лиц здесь не менее восхитительны. Привожу его целиком, поскольку это завязка событий, следствием которых стало активное сближение кипрского духовенства с русским, многочисленные визиты киприотов в Москву с мощами и иконами, обогатившие русскую культуру многочисленными рассказами об острове и несколькими новыми иконами Богородицы. Попробуйте догадаться, кто есть кто.

 

 

А со Фрянским паном королем Турской не в дружбе, потому что Фрянского короля город Кыборз стоит на Белом море меж Турских городов, а турским людям от киборзян живет шкота и изрон великой – ходят деи корабли изо Царяграда в Мисюрскую землю и из Мисюря во Царьгород, и киборзяня деи турок громят добре часто и убытки им чинят великие, а опричь деи Киборза в Мисюрскую землю иным путем ходити некуды, да киборзяне же деи громили трижды Турского казну Мисюрскую, а с Мисюрские деи земли сходит в год турскому по 1600 юков золотых. И Турской деи посылал ко Фрянскому, чтоб ему дал город Киборз – «а не даст мне Киборза, и яз деи на него сам пойду, и городы у него поемлю». И Фрянской ему отказал и города не отдал. Да ко фрянскому де приказал питцкой король: «Пойдет деи на тебя турской своею войною, и ты деи стой против его крепко, а мы деи тебе пришлем на помощь своих людей». И Турской сего лета послал под Киборз трех паш, а с ними людей воинских 52 тысячи, а сам деи Селим салтан под Киборз не пошел за тем дожидался вестей с Азова, а начаялись приходу к Азову и х Кафе московского государя воинских людей, а турские деи люди меж себя говорили: однолично деи московские люди пришед и Азов и Кафу возьмут. Присылали к Селим салтану из-под Киборза турские люди чауша о том что под Киборзом турок побили большую половину и Киборза еще не взяли, и Турской бы деи прислал к ним под Киборз в прибавку людей на помощь, а только деи не пришлет, ино и остальным от города не уйти прочь. И Селим деи салтан стал быти в великой кручине, а говорил пашам: уж деи других людей побили, а не доспели пути ничего; да велел послати под Киборз из Царягорода и достальных людей, которым было людем идти с самим Селимом под Киборз». А посол Фряского во Царегороде засажен.

Словарь: Фрянский пан-король – это венецианский дож (уже не пан, но еще не король), Киборзяне – жители острова, в данном случае, венецианцы. Какой именно город имелся в виду – вопрос. Видимо, столица, Левкосия. Питцкий король – это германский император, той самой Священной Римской империи германской нации, которая потом стала Австро-Венгрией, которой правил государь император Франц Иосиф, портрет которого… извините, я снова отвлеклась. Мисюрская земля – это Египет, чауш, или чавуш – некрупный посольский чин, дословно – «голубь». Царьград – и сами знаете.


Когда местное население оправилось от войны, началось налаживание связей с Москвой, точкой притяжения православных, находящихся под иноверным владычеством. На тот момент в таком положении находились почти все восточные христиане. Деликатные поводы для визитов – финансовая поддержка Константинопольского патриархата, афонских обителей – давали повод авантюристам поправлять свое финансовое положение, выдавая себя за таких просителей. Несколько случаев мошенничества было выявлено, особенно активно спекулировали на имени Святой Горы Афон, так что прибывших с церковными визитами довольно тщательно проверяли, кому-то приходилось отказывать в просьбах. При этом гостям с Кипра не отказывали никогда. Причин тут было несколько. Все случилось недавно, путь с острова труден и очень далек, еще дальше, чем от Царьграда и Афонской горы, авантюристов среди них пока не было замечено, наконец, Кипр «среди турских городов посередь Белого моря» представлял исключительную важность с точки зрения внешней политики.

ИСТОРИЯ ПАТРИАРХА ИГНАТИЯ

 

2


Особое отношение к киприотам иллюстрирует история русского иерарха греческого происхождения по имени Игнатий. Он родился в 1540-х или 1560-х годах, место рождения неизвестно, в Россию прибыл в самом конце XVI века уже при Борисе Годунове (1595) и был поставлен архиепископом Муромским и Рязанским. В Смутное время дважды занимал патриарший престол, первый раз при Лжедмитрии (1605–1606), второй – при Семибоярщине (1611). Был лишен престола, чудом остался жив и через год уехал в Литву, где и принял унию с католицизмом. Церковный собор в Москве, созванный Патриархом Филаретом в октябре 1620 года, подтвердил решение Собора 1606 года лишить Игнатия патриаршего и архиерейского сана (по довольно формальной, надо сказать, причине), впоследствии решение так и не было пересмотрено.

Будучи жертвой исторических обстоятельств, которые свели его не с теми людьми, Игнатий долгое время был persona non grata в историографии, хотя вина его заключалась лишь в том, что он признал в Гришке Отрепьеве чудесно спасшегося царевича Димитрия. В принципе Гришку в свое время признавали истинным царевичем Димитрием очень разные люди, в том числе однозначно положительные герои школьных учебников, так что видеть исчадие ада в не очень разбиравшемся в русских реалиях церковном служителе – мягко говоря, преувеличение. Это на его долю выпало обвенчать Лжедмитрия с Мариной Мнишек, короновать самозванца царским венцом, и именно из его рук будущий патриарх Филарет Никитич получил свой митрополичий посох. Об Игнатии вкратце известно следующее.

3

Русские источники, начиная с описи царской казны 1640 г., называют его киприотом, скорее всего, с его же собственных слов: «на блюдечьке мощи святого мученика Прокопия, да змирно… привез государю кипрский епископ Игнатий». Но все не так просто. Опись составлена на основании чего-то, но в 1640 году уже 20 лет минуло с тех пор, как Игнатий покинул и кафедру, и страну. Киевский историк Василий Ульяновский доказывает, что Игнатий не мог быть кипрским епископом, и что вряд ли он был родом с острова. Дело в том, что Арсению Элассонскому наш герой рассказывал кое-что другое. Арсений – епископ Элассонский, прибыл в Россию в составе посольства и захотел остаться здесь и служить, став связующим звеном между греческим православным миром и Москвой. Ему сохранили титул, добавив к нему «архиепископа Архангельского», поскольку ему поручено было неотступно служить в кремлевском Архангельском соборе при княжеских и царских гробницах. Он также участвовал в коронации Лжедмитрия, но на его дальнейшую судьбу и благополучие это практически не повлияло. В своих мемуарах, которые он писал по-гречески, Арсений пишет, что Игнатий поведал ему, что он был епископом города Ериссо и святой горы Афон (ὁ ἐπίσκοπος Ἐρισσοῦ και Ἀγίου Ὄρους).

На восточном побережье Халкидиков действительно до сих пор существует городок Иерисос, а в 1560 году там была архиерейская кафедра. Это тем более похоже на правду, что Игнатий принес в Москву мощи мученика Прокопия, а такая реликвия хранилась именно на Афоне в монастыре Ксиропотам. С Кипром же мощи этого святого не ассоциируются, ниже мы увидим, какие святыни везли с острова. Против гипотезы о кипрском происхождении Игнатия говорит и тот факт, что на момент Кипрской войны 1570-х годов православные архиереи острова подчинялись римскому Папе. Если бы Игнатий был кипрским епископом, он скорее уехал бы вместе с венецианцами.

 

 

Почему Игнатий все-таки называл себя киприотом? И почему именно киприотом, а не скажем, критянином или уроженцем Фессалии? О.В. Белоброва, изучавшая взаимоотношения Кипра с Россией по письменным источникам, предположила, что причиной могла быть политическая конъюнктура. Игнатий знал об особом расположении московского государя к киприотам после 1571 года, когда православное население, освободившись от гнета братьев во Христе, попала в ежовые рукавицы османов.

Так постепенно мы приблизились к киприотам, которые добирались до Московских пределов в XVII веке. Помимо официальных визитов в Москву духовных лиц, мы имеем следы выходцев с острова в других городах. Сохранилась греческая грамота 1623 года кипрского иерея Никифора, написанная им в Ярославле. Его соименник — архимандрит Никифор, по-видимому, также с Кипра, был затворником Андрониева монастыря, и к нему обращались приезжие греки. Сведения о других киприотах содержат столбцы Посольского приказа, изученные Н.Ф. Каптеревым и О.А. Белобровой.

СТОЛБЦЫ ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА

 

4


С 1623 по 1652 г. представители Кипра не менее десяти раз приезжали на Московскую Русь. В основном это были духовные лица, в том числе архиереи: в 1642 году приезжал архиепископ Кипрский Парфений; в 1629 году принимали архимандрита Семиона из г. Амогусты (Фамагусты); в 1628 – архимандрита Софрония. С ними приезжали священнослужители рангом ниже и просто миряне, например, в 1624 году «мирянин» Гришка сопровождал к Москве «белого попа Микифора», в 1629 приезжал «белец» Мишка Яковлев, а в 1652 году упоминаются торговый человек киприянин Иван Антонов, некий «нищий старец» Мануил Юрьев и «белец» Мануило Матвеев. Не исключено, что начались эти визиты уже в конце XVI века, просто документы не сохранились, до 1620-х годов с документами в Москве плохо. Все они привозили с собой не только просьбы и подарки, но и бесценную информацию об острове, о жизни на нем, которую жадно впитывали все, кто это слышал, и передавали дальше, так что сформировался особый кипрский цикл в русской литературе.

О.А. Белоброва отмечает, что очень часто (в 9 случаях из 10) приезды киприотов составляют основное содержание архивного дела, что отражено в их названиях, например: «Приезд в Россию Кипрского острова города Амогуста монастыря архистратига Михаила и Гавриила архимандрита Семиона для испрошения милостыни» (1629 год) или «Приезд в Москву кипрского Мамонтова монастыря архимандрита Никифора» (1642 год). Сохранились и некоторые подлинные греческие грамоты, содержащие просьбы оказать помощь тому или другому жителю Кипра и адресованные московскому царю и патриарху — от константинопольского патриарха Кирилла (1628 года) и от константинопольского патриарха Иоанникия, 1651 года.

ОБЗОР ВИЗИТОВ

 

5-65-6


В январе 1627 года состоялся первый известный по документам официальный визит представителей церковной иерархии Кипра в Москву. Из Левкосии прибыли два старца Михайловского монастыря, иеромонахи Герасим и Иосиф. Они принесли царю Михаилу Федоровичу грамоту от архиепископа Христодула, в которой говорилось о бедах, постигших монастырь по преставлении жившего там на покое епископа Иакова Тамасийского. Обитель атаковали представители новой власти с целью присвоить себе ее движимое и недвижимое имущество. Если есть капитальные постройки, то почему бы их не приспособить под свои нужды, ведь это дешевле и быстрее, чем строить. Монастырь был ограблен, священные сосуды и облачения конфисковали, а иноков «посадили в оковы». Местные жители пожелали выкупить монастырь из рук турок, которые оценили его в сто сорок тысяч турецких левов. Таких денег у христиан не было, и пришлось взять их взаймы и в рост. Долги надо отдавать, помощи ждать неоткуда. Архиепископ Христодул просит помочь выплатить этот долг, потому что надеяться киприотам-христианам не на кого, только на Господа и на Пречистую его Матерь, да на царя Михаила Федоровича. Ниже нам еще встретятся подобные случаи: захват, выкуп, долги. Видимо, это была отработанная схема.

Существует грамота архиепископа Кипрского Христодула от 1626 году, написанная «русским письмом», что может быть, указывает на пребывание на острове какого-то русского человека в начале ХVII века.

В следующем 1628 году прибыл из Благовещенского монастыря, что на острове Кипр, архимандрит Софроний, с такими же бедами и рекомендательным письмом от вселенского патриарха Кирилла. Он писал, что Софроний впал «от притеснений агарянских» в тяжкий долг «до ста тысяч левов, ибо агаряне, слыша, что в его обители бывает частое пение и моление Богу, и не любя видеть успехи нашей православной веры, возвели на братию клевету, и чрез это ввели в неоплатный долг».

 

 

Еще через год, в 1629-м, прибыли греческие духовные власти, также с доверительными грамотами от вселенского патриарха Кирилла, в том числе «с острова Кипра, из города Фамагусты, монастыря архистратигов Михаила и Гавриила, архимандрит Симеон». В марте месяце они были допущены к государю, при этом Кипрский архимандрит поднес в дар Государю Михаилу Федоровичу и патриарху Филарету мощи апостола Луки и Иоанна Милостивого. В сопроводительном письме патриарх Кирилл описывал бедственное положение монастыря, причем история была очень похожа на первую. Агаряне, стало быть, мусульмане, турки часто приезжали в монастырь и пользовались гостеприимством монахов. В один несчастливай день они: «приехав, ели, пили, и напившись чрезмерно (турки вроде бы не пьют, но для драки алкоголь – скорее катализатор, чем обязательный компонент), меж себя подрались, и вражиим навождением, зарезали одного до смерти, а тамошние державцы схватили за то убогих старцев, держали игумена и первоначального старца, сковав у них руки и ноги, в темнице, и мучили их много, и невозможно было им освободиться. Но добрые люди за них вступились и заняли денег 130 тысяч рублей (Sic! сумма указана уже в рублях. − Ю.Б.) у некоторых турок, а старцы той обители заложили сосуды церковные, пашню, огороды и виноградники, и заплатили за ту напраслину, и таким образом освободили их из темницы». Посему и просил патриарх Кирилл Государя помочь им.

В мае месяце того же года в Москву прибыл с острова Кипра, Никольского монастыря архимандрит Иоасаф. Как и Симеон, он привез мощи апостола Луки (часть руки) и мощи апостола Варнавы, специально для московского патриарха Филарета. Прибывающих к царю гостей было принято жаловать деньгами и подарками, и Симеону дано было: от государя 40 соболей в 20 рублей и 15 рублей денег каждому (из его свиты), да от патриарха по 40 соболей и по 10 рублей деньгами. Кипрский архимандрит Иоасаф привез с собою к государям грамоты от своего архиепископа Христодула, в которых он ходатайствовал о помощи бедной обители.

К тому же 1629 году относится греческая рукопись «Поучения от Евангелия» из библиотеки новгородского Софийского собора, хранящаяся в Российской национальной библиотеке. В манускрипте есть греческая же запись: «Рука Матфея иерея и протонотария святой архиепископии Кипра. И читающие и обращающиеся (к этой книге) молите за него Господа. Окончена августа первого 1629 года от Христа».
В 1632 году приехал с Кипрского острова из обители мученика Маманта архимандрит Никифор. У него были все те же проблемы – захват монастыря и огромные долги – две тысячи золотых, и уже знакомые нам гаранты – Кипрский архаиепископ Христодул и Вселенский патриарх Кирилл и Иерусалимский патриарх Феофан: «иноки… обессилели от великого насильства обдержащих и от убытков повседневных: имения их и сосуды погибают, в турецких руках в закладе, и сами впали в великий долг, две тысячи золотых, и не имеют куда главу преклонить, кроме царской пресветлой державы: посему ходатайствовал не оставит их щедрою милостынею; о том же свидетельствовал патриарх Иерусалимский Феофан, прося наделить милостынею архимандрита Никифора, и писал еще государям о своих старцах архиепископ Кипрский Христодул, посылал им мощи св. Бессребренников Косьмы и Дамиана».

7

Следующий официальный визит состоялся только через 10 лет. В октябре 1642 года пришли в Россию с Кипра из Архангельского монастыря. Не уточняется, из какого именно, но не исключено, что это продолжение истории, начавшейся в 1627 году (см. выше). Возможно, Михайловский монастырь, откуда прибыли старцы – это монастырь Архангелу, подворье Киккского монастыря в Като Лакатамии, к юго-западу от Никосии. Посетивший его в 1735 году Василий Барский оставил описание монастыря, назвав его Кладезным, из-за большого количества источников. Учитывая его неплохое состояние, запечатленное на рисунке, царь Михаил Федорович и патриарх Филарет Никитич свое слово сдержали.

Название документа − "Приезд в Москву города Кипра архангельского монастыря архиепископа Парфения", несмотря на некоторую двусмысленность, констатирует, что в 1642 году к нам прибыл собственной персоной архиепископ Парфений, видимо, сменивший Христодула, с архимандритом Дорофеем, также по деликатному финансовому вопросу, "для испрошения милостыни". Ходатайственная грамота, по которой были пропущены в Москву, у них была от молдавского господаря Василия Лупузы. После письменного изложения обстоятельств своего прибытия в Россию дьяку Лихачеву в Посольском приказе, архиепископ поднес Государю (все еще Михаилу Федоровичу) в благословение мощи святителя Епифания Кипрского и (в третий раз!) апостола Луки, а государыне – Евдокии Лукьяновне Стрешневой – и царевичу (будущему царю Алексею Михайловичу) по образу Пречистой Богородицы на золотом поле (одна из них могла быть образом Богоматери Киккской, с которой потом Симон Ушаков написал свою Киккскую Богоматерь). Он получил обычного жалования: кубок, камку, 40 соболей и денег 20 рублей, и как видно из челобитной, приезжал просить выкупа от агарян, которые на него наложили 1750 золотых и взяли кабалу, за ручательством 4 митрополитов, в том, что Парфений выплатит всю сумму. Известно, что преосвященный Парфений по пути в Московию на три недели задержался в Киеве, где имел беседу с киевским митрополитом Петром Могилой, основавшим Киево-Могилянскую духовную академию. Ученые мужи обсуждали широкий круг вопросов, церковных и общественно-политических.

 

 

Кстати, все официальные и не очень лица, следовавшие к московскому государю из стран православного Востока, ездили сложившимся маршрутом, через современные Румынию, Молдову и Украину. Этот путь отлично описан у архидьякона Павла Алеппского, прибывшего в Россию на церковный собор вместе с Антиохийским патриархом Макарием примерно десятилетием позже.

Среди дел о сложных взаимоотношениях между разными восточными иерархами есть упоминание о сослании старого патриарха на Кипрский остров, что тоже примечательно. Интересно, ссылают ли сейчас светских лиц, и если да, то за что?

ВЫВОДЫ

После захвата Кипра турками местные христиане обратили взоры к Москве, а Москва на тот момент также за ними наблюдала. По-видимому, визиты киприотов начались вскоре после окончания Кипрской войны турок с венецианцами (в одном из решающих сражений этой войны, битве при Лепанто, кстати, участвовал Мигель де Сервантес и был ранен). К киприотам относились с особым вниманием, жалуя их подарками и выполняя просьбы страдающих от мусульманского ига православных христиан. Особое отношение к киприотам, которым, кажется, безоговорочно верили, стало причиной тому, что один из многих греческих иерархов, прибывших в Россию, назвался одним из них. Особенно интенсивными контакты были в первой половине XVII века, позднее этих визитов стало меньше. Духовные лица, прибывающие с официальными визитами, приносили дары – святыни своей земли – частицы мощей святых и иконы Богоматери, скорее всего, списки кипрских почитаемых образов. Некоторые выходцы с острова оставались в России, свидетельство чему – их автографы и упоминания у третьих лиц. Со слов пришельцев из далекой южной страны записывались рассказы и повести, в которых говорилось о противостоянии христиан с неверными, изобилующие любопытными подробностями и нередко – со счастливым концом, на который они не перестают надеяться.

ЛИТЕРАТУРА

1. Августин (Никитин), архим. Русская Православная церковь и Кипр // АЛЬФА И ОМЕГА. Альманах. № 59, 60; 2010, 2011. Это подборка с точки зрения церковных связей, грамотно составленная и снабженная аппаратом. В сети доступна здесь.
2. Белоброва О.А. Кипрский цикл в древнерусской литературе / Отв. ред. В.П. Адрианова-Перетц. Л., 1972. Здесь же см. основную литературу и публикации источников
3. Булычёв А. А. Игнатий // Православная энциклопедия. М. , 2009.  Т. 21. С. 110-113.
4. Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории / По рукописи Трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899.
5. Каптерев Н.Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. М., 1884.
6. Путешествия русских послов. XVI–XVII век. Статейные списки / Отв. ред. Д.С. Лихачёв. СПб., 2008. Репринтное издание 1954 года.
7. Ульяновский В. «Прямой» или «кривой» герой Смуты? Рязанско-Муромский архиепископ и Патриарх Московский грек Игнатий. В сети доступна здесь.

 

Юлия Бузыкина